Пространная речь Иисуса в Каренауме, над которой литургия уже в третий раз предлагает нам задуматься, ставит перед каждым христианином два основополагающих требования: требование веровать и требование участвовать в Евхаристии.

О вере, как о фундаменте «пребывания с Иисусом» и вратах в «жизнь вечную», мы уже говорили в прошлое воскресенье. Сегодня займёмся таинством Тела и Крови Господних, темой, на первый взгляд, отдельной, но на самом деле самым тесным образом связанной с верой, и являющейся, как мы справедливо повторяем во время каждой св. мессы, «Великой Тайной Веры».

Уверовать во Христа – это не только принять как истину Его обращённое к нам слово, серьёзно относиться к Его заповедям и обетованиям, видеть в Его лице и посланничестве самого Бога, милосердно снисходящего к человеку. Это также, и даже прежде всего, принять приходящее к нам в Иисусе приглашение «пребывать в Нём» (см. Ин 6, 56), быть вместе, быть друг для друга, в исполненной доверия и взаимной преданности любви, это стремиться к отличающимся дружеской близостью взаимоотношениям тех, кто находит счастье и смысл своего существования во взаимном обладании и одаривании.

Шаг в зрелую веру такого типа, веру, которая не только знает, но уже и вкушает, для человека, опирающегося исключительно на свои собственные силы, невозможен. «Никто не может придти ко Мне, если не привлечёт его Отец», – говорит иудеям Иисус, имея в виду любую веру, даже ту, что только зародилась (см. Ин 6, 44). Какая же сильной и доброжелательной рукой нужно будет привлекать, чтобы человек сделал шаг в веру, которая будет уже любовью!

К счастью, Бог подумал и об этом. Его премудрость давно накрыла своим детям стол и широко разослала им приглашения. Мы слышали это в первом чтении: «Идите, ешьте хлеб мой, и пейте вино, мною растворённое» (Прем 9, 5). Сказанное Иисусом в Капернауме конкретизирует это имеющее общий смысл ветхозаветное приглашение, и впервые предрекает установление Евхаристии. С этой минуты для того, чтобы войти в Царство Божье или, как называет это Иоанн, в жизнь вечную, подпитываться лишь доктриной Евангелия и верой в Христа недостаточно. Придётся прибегнуть и к другой пище, которая даст человеку возможность пребывать во Христе, быть не рядом с Ним, а в Нём, и жить той жизнью, которой живёт Он.

Эта пища – «хлеб с небес» (Ин 6, 32.50; ср. 58), «хлеб жизни» (Ин 6, 35.48), «хлеб живый» (Ин 6, 51) или «хлеб Божий» (Ин 6, 33), как называет его в сегодняшнем евангельском чтении Иисус, прежде чем ясно скажет, что речь здесь идёт о Его собственном теле и Его собственной крови.

Наказ есть этот хлеб сразу же становится для слушателей камнем преткновения. «Тогда Иудеи стали спорить между собою, говоря: как Он может дать нам есть Плоть Свою?» (Ин 6, 52). Извечный спор, который по сей день разделяет христианские Церкви. Как понимать Евхаристию? Дословно, в соответствии со сказанными Иисусом словами, или только как аллегорию, символ, образ? Реализм в понимании сразу наткнётся на любопытное человеческое «как?» Но разве можно задавать Богу вопрос: Боже, а как Ты это сделаешь?

Не будем сейчас увязать в куче теологических спекуляций о природе Евхаристии. Будем довольствоваться тем, что говорит о Себе сам Иисус. А Он говорит: «Хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя» (Ин 6, 51). «Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие» (Ин 6, 55). В завершающей части речей в Капернауме эти формулировки появляются чуть ли не в каждой фразе. А ведь есть и другие, куда более сильные, прозвучавшие на Тайной Вечере, когда предсказание стало действительностью. О них сообщает Матфей, что, впрочем, созвучно и Марку, и Луке: «И когда они ели, Иисус взял хлеб и, благословив, преломил и, раздавая ученикам, сказал: приимите, ядите: сие есть Тело Моё. И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из неё все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов» (Мф 26, 26-28).

Речи в Капернауме, предрекающие Тайну Тела и Крови Господних, Иоанн в своём Евангелии предварил описанием ряда чудес, сотворённых Иисусом (см. Ин 2, 1n.; 4, 46n.; 5, 1n.; 6, 1n.16-21). Будто хотел сказать: поверь Ему, Он может всё. Ему послушна материя и силы природы. Так что верь тому, что Он тебе говорит. Вместо того чтобы спрашивать о «как» – Евхаристии, лучше спросим: что мы получаем в подносимом нам Христом даре Тела и Крови.

На этот вопрос отвечает сегодняшнее евангельское чтение. Первый из даров Евхаристии – дар единства. «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нём» (Ин 6, 56). О таком непреходящем единстве учеников с Ним Иисус будет молиться во время Тайной Вечери (см. Ин 17, 11.21-23). К такому единству Он будет их призывать: «Пребудьте во Мне, и Я в вас». «Пребудьте в любви Моей» (Ин 15, 4.9). Мы пребываем во Христе уже тогда, когда веруем в Него. Но только участвуя в Евхаристии, совершаемой в Его воспоминание (см. Лк 22, 19), только вкушая его Тело и Кровь, мы поднимаемся до уровня причастия, то есть причастности, соединения. Он даёт нам Себя, мы отдаём себя ему. Мы как бы сплавляемся воедино. Павел спрашивал своих верных в Коринфе: «Чаша благословения, которую благословляем, не есть ли приобщение Крови Христовой? Хлеб, который преломляем, не есть ли приобщение Тела Христова?» (1 Кор 10, 16).

Это участие в тайне Христовой, которое совершается благодаря Евхаристии, богословы рекомендуют нам понимать очень широко. Поскольку Христос, Телом и Кровью Которого мы питаемся, является Христом-Искупителем, то, пребывая в Нём, мы вдруг обнаруживаем себя в самом источнике искупления, во всех тайнах этого преданного за нас Тела и пролитой за нас Крови. С Ним мы страдаем и умираем (см. Рим 6, 8; 14, 7-8; Кол 2, 20; 3, 3; 2 Тим 2, 11), с Ним делим крест (см. Рим 6, 6; Гал 2, 19), с Ним воскресаем, возносимся ко славе и восседаем на высях небесных (см. Еф 2, 6; Кол 3, 4; 2 Тим 2, 11-12). Более того, через Него мы вступаем в тайну самой Пресвятой Троицы, ибо единство с сыном есть также единство с Отцом и Святым Духом (см. Ин 14, 21.23; 16, 27; 17, 1-2.11.21-24).

Причастие Христу ведёт нас также к единству с теми, кого Он называет своими братьями (см. Мф 28, 10), то есть с людьми, с теми самыми людьми, которые вместе с нами получили приглашение: «Пребудьте во Мне» и обещание: «…и Я в вас» (Ин 15, 4).

Другой дар, который Иисус обещает принимающим Его Тело и Кровь, является жизнь вечная. «Я есмь хлеб жизни… ядущий его не умрёт… будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя … за жизнь мира. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день. Ядущий Меня жить будет Мною… Если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни» (Ин 6, 48.50.51.54.57.53).

Не знаю, можно ли показать Евхаристию как залог бессмертия более ясно и доходчиво, чем это делает Иисус в своих высказываниях в Капернауме. Не знаю, можно ли ещё красноречивее убеждать кого-то, чтобы принятие Тела и Крови Господних заняло в программе его религиозной жизни более достойное место, чем, может быть, занимает сейчас. Не знаю, можно ли предостеречь серьёзнее. Без Евхаристии нет христианского существования. А значит, нет и будущего. «Не будете иметь в себе жизни» (Ин 6, 53).

Достижение жизни вечной человеком, который верит и который питается Евхаристией, есть логическое следствие его слияния со Христом и пребывания в Нём, к чему ведёт вера и принятие Тела и Крови Господних. Место членов (тела) там, где Голова.

«Отче! – просил Иисус во время Тайной вечери, – которых Ты дал Мне, хочу, чтобы там, где Я, и они были со Мною» (Ин 17, 24). И будут! Да и кто может нас разделить? Отлучить от любви, которая нас связала? (ср. Рим 8, 35-39).

Не слишком ли это высокие истины? Не слишком ли нежные и хрупкие, чтобы вносить их в грубую действительность наших улиц и рынков, по которым прохаживается современный христианин в поиске чего-то, что совсем не похоже на Бога и Христа?

Но ведь Иоанн писал своё Евангелие не для анахоретов и святых дев, а для людей, которые ещё вчера были язычниками. Павел тоже писал для таких же и, тем не менее, сколько раз и он затрагивает мистику. Бога не пугает малость Его творений. И не этой их малостью Он отмеряет свои дары. Чудо установления Евхаристии совершилось в тот момент, когда мир отвернулся от пророка из Назарета и уже готовил Ему крест, смерть и могилу. Но для Иисуса это был как раз тот момент, когда Он, «возлюбив Своих сущих в мире, до конца возлюбил их» (Ин 13, 1).

Даже злые, даже грешные, даже заблудшие и погрязшие в земном, не забудем: есть всегда открытая дверь. И всегда действующее приглашение. Дверь к вере. Приглашение к трапезе Тела и Крови. Если вдруг затоскуем, если изголодаемся – давайте воспользуемся ими!