На свете столько легкодоступных пустяков, которыми можно обернуться, как плащом, и пройти по жизни, так ни разу и не задавшись вопросом: «Кто же я на самом деле?»

Сегодня в церкви тебе на голову насыпят пепла и скажут: «Помни, человек, что ты прах и в прах обратишься». Новость, на первый взгляд, ужасная. Ведь если прах – значит, ничего! Это ноль! Сколько враждебных вихрей только и ждут, как бы развеять это «ничего» по всем четырём сторонам света! Стоило ли приходить сюда, чтобы узнать, что ты прах? Стоило! Ибо за словом «прах» в христианстве стоит великая и утешительная «теология праха», в которую верующих вводит сегодняшний день и понимание которой будет терпеливо углублять весь именно в Пепельную среду начинающийся период предпасхального покаяния – так называемый Великий пост.

В первой книге Библии, в символических образах показывающей нам начало истории мира и того, что в нём есть, сказано, кроме всего прочего, и это: «И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою» (Быт 2, 7).

Материя, из которой ты сотворён, – это та же материя, какую мы находим в камне, в растении, в животном. Но ты не камень и не растение, и не какое-нибудь из низших земных творений. Ибо тебя к жизни призвал Бог, сотворив тебя по собственному образу, по своему Божию подобию, как говорит Библия в другом месте (см. Быт 1, 27). Ибо вдохнул Он потом в этот «образ» собственное дыхание, то есть как бы частицу самого себя (см. Быт 2, 1)/

Ты прах, но такой прах, в котором закодировано подобие Богу. Прах, предназначенный для дружеской добрососедской жизни с этим Богом в богатом, счастливом, непреходящем раю, если будешь верен Богу и вверишь себя Его заботливым рукам.

Почему имеющийся в человеке «прах» притянул его к земле, а не вознёс к жизни с Тем, кто сотворил человека? Даже наши прародители уже оправдывались перед Богом, что за их провинности должен отвечать кто-то третий. «Змей обольстил меня», – скажет Ева (Быт 3, 13). Но это не вся правда. Змей только искушал. Решение же исходило от тех, кто, хорошо зная, что они только прах, возжаждали соделать этот прах равным Богу. Соблазнились тем, что «откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло» (Быт 3, 5).

С падения в раю начинается эра человека, который, вместо того чтобы слушать Бога, будет сближаться со злом внутри и вокруг себя, потому что его постоянно будет искушать мираж возможности обойтись без Того Единого, и более того, возможности занять место, подобающее только Ему. По такому курсу начнёт развиваться история человечества, рассорившегося с Богом и Богом отверженного. Возвращение в утраченный рай окажется невозможно не потому, что Бог «поставил на востоке у сада Едемского Херувима и пламенный меч обращающийся» (см. Быт 3, 24), а потому что человек-прах и слышать не захочет, что без Бога он прах и только прах. Совершённый у колыбели истории первородный грех бросит свою тень на каждого новорождённого и с каким-то не поддающимся пониманию постоянством будет копироваться и углубляться личными прегрешениями каждого из нас.

Бог покарал взбунтовавшийся «прах», предрекая его возвращение в то состояние, из которого он вышел (ср. Быт 3, 19). Но не поставил крест на самих согрешивших. Даже наоборот, Он пошёл им навстречу, обещав прощение. Чтобы сократить практически бесконечную даль, разделяющую Творца от творений, даль, способную стать помехой во взаимопонимании, Слово – Первородный Отца – становится Телом и как человек поселяется среди нас (ср. Ин 1, 14). Миссия, с которой Он к нам приходит – миссия воссоединения. Воссоединения, за которое высочайшей ценой заплатит Слово, а не мы. Но к этой миссии должен подключиться и человек. Сам, по доброй воле. Нужно, чтобы прах понял, что сам он себя не спасёт. Он должен позволить Ему себя спасти. А ещё нужно внести в это дело какой-то свой личный вклад. Конкретным ответом с нашей стороны на приглашение к участию в воссоединительной миссии Иисуса должно быть «обращение». В этом слове можно расслышать: «обернуться, оглянуться назад». И начать путь обратно. Взбунтовавшийся прах приглашается ко смиренному, полному доверия вверению себя рукам Бога. Он должен дать этим рукам начать заново лепить в нём тот веками перечёркиваемый образ Бога, во всей его красоте и богатстве.

На пути возвращения, которое уж никак лёгким не будет, мы не будем предоставлены сами себе. Начинающийся с этого дня Великий пост сразу, и более явно, чем другие периоды литургического года, указывает на Проводника, который поведёт нас, который самое плохое возьмёт на себя и который без зависти разделит с человеком свою победу. Только глядя на Него, на Его самоотверженную многотрудную жизнь для других, только идя с Ним через Гефсиманский сад, подвалы дома Каиафы и двор крепости Пилата, только стоя под Его крестом на Лобном месте и видя, как Он умирает, всеми покинутый – «червь, а не человек, поношение у людей и презрение в народе» (ср. Пс 21, 7) – мы начинаем осознавать, кто мы в глазах Бога, мы, тот прах, та земля, то «ничего», если Он даже «Сына Своего не пощадил, но предал Его за всех нас» (Рим 8, 32).

Церковь, исходя из того, что понятнее грома Божьих угроз и соблазнительных обещаний приготовленных для человека небесных даров человеческому сердцу будет образ предающегося за нас на смерть «мужа скорбей» (см. Ис 53, 3), на протяжении всего Великого поста на первый план выдвигает именно Его, этого замученного «при Понтии Пилате» («Верую») Иисуса. Для этого, впрочем, имеются глубокие объективные причины. Мы были окончательно возвращены Богу и нам самим именно страстями и смертью Сына Божия, а не чем-то ещё. Апостол Пётр напишет своим верным: «Не тленным серебром или золотом искуплены вы от суетной жизни, преданной вам от отцов, но драгоценною Кровию Христа» (1 Петр 1, 18-19).

Поскольку Христос умер и воскрес за нас, в Пепельную среду пепел на наши головы сыпется в форме креста. Этот крест не перечёркивает человека, оставляя его наедине с его нуждой и грехами, обрекая на то, чтобы когда-то рассыпаться прахом, которым он является, а означает надежду. «Сим победишь!» Павел скажет: «И как мы носили образ перстного, будем носить и образ небесного» (1 Кор 15, 49).

Прах земной Иисус возьмёт в своё воскресение. Понятно, что в этот путь вслед за Иисусом не получится отправиться со всем грузом грехов и недостатков, застарелых слабостей и плохих привычек. Потому оплетённая тернием голова и пробитые руки Распятого зовут к смелости и радикализму, без которых истинного обращения не бывает. Это не означает, что надо сразу же шагнуть во внушающие трепет казематы изысканных покаяний, бичеваний и власяниц, постов и бдений. Мы слишком слабы для этого и слишком развращены. Для многих такие акты умерщвления плоти уже только попахивают извращением, хотя на протяжении долгих веков они свидетельствовали о великой, готовой на всё любви. Но совсем «даром» мы не получим ничего. Если Иисус заплатил собственной кровью, то и ты должен что-то отдать. Возьми же на себя труд очищения! Прекрати баловать себя! По крайней мере в период Великого поста найди доступные тебе дела покаяния! Ограничь себя в аппетитах и удовольствиях! Интенсивнее включись в работу и служение для других, в молитву, в овладение своими дурными наклонностями! Очисти, прежде всего, от греха свою совесть! И начни всё это сейчас, не откладывая на завтра. Осознание того, что ты прах, который каждый миг может снова в прах обратиться, не даст терять время. «Если бы вы ныне послушали гласа Его: "не ожесточите сердца вашего", – предостерегает Библия (см. Пс 94, 7-8). В том же духе взывает к нам и апостол Павел во втором литургическом чтении: «От имени Христова просим: примиритесь с Богом» (2 Кор 5, 20).

Каждый год ранней весной, не в воскресенье и не в праздник, голову мне посыпают пеплом и говорят: «Помни, человек, что ты прах и в прах обратишься». Что это за радость для меня, хрупкого, однодневного существа: осознать, что трагизм этих слов Пепельной среды не соответствует истине обо мне. Если я уверую во Христа, если свяжу с Ним свою жизнь, то прах, которым я являюсь, не рассыплется в ничто, а станет в Его всемогущих любящих руках материалом для нового человека, сотворённого по образу Бога и Богом усыновлённого.

Так покойся же на моей голове, святой пепел! Запечатлись на ней знаком спасительного креста! Но и прокричи в мои оглохшие уши условия, при которых прах перестаёт быть прахом, а пепел сожжённого воскресает: «Покайтесь и веруйте в евангелие!»

О. Станислав Подгурский CSsR