Братья и сестры,

        Зачастую, когда приходится мне говорить с молодыми людьми о любви к Богу, в их глазах вижу полное непонимание. Любовь к Богу кажется им такой абстрактной... Возможно, все это из-за отсутствия визуального контакта? Возможно также, что из меня свидетель не очень хороший свидетель... Ведь, если бы моя любовь к Богу была видна, тогда ее Предмет казался бы всем очень реальным. Говорит Евангелие, что мы должны пред людьми поступать так, "чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного" (Мф 5:16). Но, допустим, что сила нашего с вами свидетельства неотразима, то разве это может гарантировать успех? А успех понимается и измеряется любовью к Богу.

        Сегодняшнее чтение из Деяний Святых Апостолов показывает нам замечательный пример действенной любви. Петр, вместе с другими Апостолами, свидетельствовали о воскресении Христа перед собранным народом в Иерусалимском Храме. Их арестовывают и ставят в синедрионе. Они отважно борются за свое право учить людей, а, уходя из суда, радуются, что могли страдать ради Евангелия.

        Что это с ними? Неужели они страдали каким-то духовным мазохизмом? Как можно радоваться страданием? Ведь это безумие! - Ох, как часто приходилось слышать подобные мнения, особенно в среде агностиков-интеллигентов...

С другой стороны, надо честно сказать, что Петру с Апостолами легче было любить. Они все время видели Господа собственными глазами. А разве Иисус не уверял Филиппа: "столько времени Я с вами, и ты не знаешь Меня, Филипп? Видевший Меня видел Отца; как же ты говоришь, покажи нам Отца?" (Ин 14:9). Ради такого Господа легче страдать, трудиться, умирать даже. Петр, что ж такого ты увидел в Облике Иисуса, что ради Него ты готов был, радоваться тюрьме, бичеванию, унижениям и самое смертью?

Созерцаю иконы, смотрю картины... В римских катакомбах я видел Его Лицо гладко выбритым, молодым... Иисус представлен там, как атлет, с агнцем на плечах. Лицо у него сияет радостной улыбкой. А на потолке греческого собора в Корфу, Иисус смотрит вниз весьма строго... В Его глазах видим не Пастыря, а Судью. Поднятая вверх десница не то, что благословит, а угрожает... А на иконах Андрея Рублева Иисус... не от мира сего. Он теплый и близок, но духом Он не здесь. Кого же ты видел, Петр? Кого видели глаза твоей памяти, когда ты защищал свою веру в синедрионе? Для меня очень важно знать ответ на сей вопрос. Ведь и я должен защищать мою веру перед синедрионами современного мира, и моя апология весьма непростая.

 Безумный пловец

И сей прыжок в воду... Такая радость появляется только когда увидишь любимого человека. Два слова Иоанна: "это Господь", и ты уже, как безумец, кидаешься в воду и плывешь. Господи, ты же еще "опоясался одеждою" - так, ведь, и утонуть можно, в одежде-то! А ты поплыл... Аж так дорог был для тебя Иисус? Да, знаю - ведь ты был готов отдать за Него жизнь в любое время! Почему не здесь, в пучинах Галилейского моря?

Любовь Петра не зависела уже ни от каких доказательств. Сидящий на берегу Иисус не обещал новых чудес, ни освобождения Израиля от римской оккупации. Он лишь поинтересовался, имеют ли Его дети что-нибудь поесть. Петр кинулся в море для так прозаичной причины - увидел Господа, Который спрашивал про еду... Значит - он любил не могущество и власть Иисуса, но Его самого - близость с Ним. А моя любовь, походит ли на петрову? Верую ли я лишь ради неизмеримого могущества Бога? Или от страха перед страшным судом Его? Умел бы я, как Петр, кинуться в глубину моря и плыть туда, где увижу Господа, даже если Он ничего мне не сулит? Даже, если я не имел наготове никаких вопросов, молений, ни интересов?

Иногда прыжок в религию напоминает прыжок Петра в пучину моря. Без предваритеотной разведки на счет качества дна, глубины воды, без сторожевой вышки и спасателя с биноклем в руках. Нет времени спрашивать про все эти мелочи, когда на горизонте появился Господь! Если действительно чувствуешь Его близость, тогда даже вопрос про смысл и цель вовсе не возникает. В такое мгновение тебе сопутствует лишь одна мысль - быть близко Него. Как можно ближе подойти, доплыть... Разве я умею быть таким безумцем? Не знаю. Я никогда не взвешивал все мотивы моей веры, а ведь еще надо осознать мотивы своих поступков. Надо отличить про себя "влюблен ли я, или так - сочувствующий"?

 Сидящему на престоле - слава во веки веков

Откуда берется необходимость воздавать славу Богу? Ветхий Завет говорит, что "Начало мудрости - страх Господень" [Пс 111(110)]. Значится, слава должна появиться от страха, он же истекает из восхищения всемогуществом Бога и чудесным порядком всего создания. Разве так же воздается слава Агнцу? Откровение св. Иоанна Апостола рисует перед нашими глазами образ небесной славы Агнца. У подножья Его престола стоят символические животные, старцы, ангелы и множество людей, одетых в белую одежду, которые убелились во крови мученичества. Они кланяются Господу и поют Его славу. Но, что ими двигает, разве одни и те же мотивы, что при земной жизни? Разве движет ими предание Вселенской Церкви? А, может быть, это все от страха перед неизбежностью смерти? Но, ведь они не принадлежат уже ни одному народу, и смерть не имеет над ними власти. Откуда, тогда, истекает эта чудесная песня? "Достоин Агнец закланный принять силу и богатство, и премудрость и крепость, и честь и славу и благословение. Ответ может быть лишь один - сия песня берется из любви. Из глубины сердец берутся слова: "Сидящему на престоле и Агнцу благословение и честь, и слава, и держава во веки веков. Аминь." (Откр 5: 13).

В исполненном драматизма, апокалиптическом облике Иисуса, собранные вокруг Него видят того же Господа, Который спрашивает: "дети! есть ли у вас какая пища?" (Ин 21:5). Какой огромный контраст между портретом Агнца и теплыми словами Господа, сидящего на берегу Галилейского моря!

"Мой" Иисус зачастую теряет личность, не представляется мне живым Лицом, превращаясь в предмет теоретических размышлений. Он не похож на Человека, который пальцем пишет тайные слова на земле, освобождая тем самым блудницу от жуткой смерти... "Мой" Иисус не занимается людскими хлопотами и мелкими слабостями. Но, ведь Петр бросился в море для живого Иисуса. Он прыгнул в пучину для конкретного, не "теоретического" Господа и Бога, для РЕАЛЬНОГО Иисуса, а не того, которого придумали премудрые мозги богословов. Трудно, очень трудно верить, но еще труднее... любить.

Может быть, единственный способ любить - это все время искать реального присутствия? Попытка посмотреть в Твое, Господи Иисусе, Лицо? А сие происходит, когда служим таинства, в которых Ты приходишь живой и любящий. В крещении - принимаешь, в миропомазании - Духом укрепляешь, в Причастии - даешься весь, в исповеди - прощаешь, в елеопомазании - исцеляешь, в пресвитерстве - призываешь,  в браке - соединяешь любовью!

Посему нам надо по-другому смотреть на таинства. В таинственных знаках нам надо больше искать Твое Лицо, сей единственный Облик, ради Которого стоит броситься в море современного мира. Для Него все поклоны и все песни! Сидящему на престоле - слава! Аминь.