Mater Dei Mater mea est: это высказывание св. Станислава Костки отражает убеждение и опыт любого члена Общества Иисуса.

“Все члены нашего Общества относятся с особым почтением к Матери нашей, Марии… Ни одна мать не имела столько сыновей, ни одна мать не была столь благословенна и столь верна… Ни одна мать не была столь святой, прекрасной, чистой и почитаемой, ни одна не обрела столько даров Святого Духа. Ни одна мать не испытывала столь великой любви к своему сыну… Мать живущих, посредница благодати, родительница жизни, Матерь Божия, Матерь наша, любящая нас и из любви заступающаяся за нас перед Богом…” 

Мария участвовала в обращении и учении св. Игнатия: “Как-то ночью он бодрствовал и ясно увидел образ Богоматери со Святым Младенцем Иисусом. Это видение длилось в течение значительного срока и принесло ему самое живое утешение, оставив его с таким отвращением ко всей прошлой жизни, особенно же к делам плоти, что ему показалось, будто из души его стёрлись все образы, до того в ней напечатленные.”  Она также участвовала в составлении “Упражнений” и “Конституций” . Молодое Общество видело в Марии Virginem Dei Matrem, quae Societatis universae patrocinium suscepit universale  (Деву-Богоматерь, которая взяла на себя заступничество за все Общество).

Почитание Марии Игнатием, которое сначала было non secundum scientiam (не по знанию), постепенно очищалось, начиная с того времени, когда он хотел “защитить честь материнства Марии кинжалом” (Св. Игнатий, Автобиография, п. 15), направленным на Мавра, оскорбившего Ее, а затем сложил свой кинжал и меч на алтарь Богородицы (Св. Игнатий, Автобиография, п. 17.) и отдал бедняку свою одежду в ночь накануне Благовещения (Там же, 18) и до тех пор, когда он достиг вершин мистической молитвы и его Матерь вступилась за него перед Своим Сыном и перед Отцом”  (Духовный дневник, 8 февраля 1544 года.) Вся его жизнь отмечена присутствием Богородицы, “Которую он видел своим внутренним взором.” 

Игнатий непрестанно просил свою “Матерь”, “чтобы она дала ему место рядом со Своим Сыном”. Эта благодать была ему дарована, и “он почувствовал такую перемену в своей душе, что ясно увидел, что Отец дал ему место рядом со Своим Сыном – так ясно, что не мог в этом усомниться” (Там же, п.96)

В сочинениях Игнатия Мария всегда предстает вместе со своим Сыном, как в созерцании жизни Царя Небесного (Духовные Упражнения, 2-я неделя), так и в окончательных обетах общников в Соборе св. Павла “за стенами”. Размышляя о бедности домов для постоянных членов Общества, Игнатий 14 февраля отслужил мессу в честь Богородицы, отдающей Своего сына Отцу. На следующий день он отметил в своем “Духовном дневнике”: “Во время преосуществления я постоянно чувствовал и видел Ее, словно она – часть или врата всей той милости, которую я ощущал в своей душе. Во время преосуществления Она показала мне, что Ее тело в теле Ее Сына” (Духовный дневник, 15 февраля 1544 года).

Образ Марии всегда играла значительную роль в жизни Игнатия, особенно, когда он писал свои “Упражнения” и “Конституции” - основные документы Общества, несколько раз она являлась ему в Манресе и в Риме.

Присутствие Марии в истории Общества

Мария всегда предстает перед нами в свете дела Своего Сына (Свет народам, 61). Мать и Сын равным образом принадлежат тайне нашего искупления, возродив нас детьми Божьими. Между непорочным зачатием Марии и Ее прославлением стоит Крестная жертва ее Сына. Именно для этой жертвы был дан Марии Ее Сын, и для креста Она вновь отдала Его Богу. “Это материнство Марии в домостроительстве благодати, началось с согласия, данного Ею в Благовещении, которое без колебаний подтвердила она у креста” (Там же, 62). Пресвятая Дева неразрывно связана с делом, ради которого Христос возжелал быть от Нее рожденным. Поэтому Мария является Матерью и для Общников Иисуса; Она дает им жизнь как сыновьям Христа и ведет их под Его знаменем.

На протяжении всей своей истории все Общество в целом(и каждый его член в отдельности) было связано с Марией этими узами. Свои обеты иезуиты приносят Сыну Марии, Иисусу, Богу Всемогущему и “вечному Господу всего”, в присутствии Его Матери (Конституции 532). Иезуиты всегда видели в Ней посредницу благодати, и Общество чтило Ее в разные времена как Госпожу, Царицу и Мать. О каждом иезуите можно сказать, что tenerrino affectu ferebatur in Beatissimam Virginem tamquam in Matrem suam (он нежно привязан к Пресвятой Деве, как к собственной матери) (E. Villaret, S.J., Marie et la Compagnie de Jesus: etudes sous la direction d’Hubert Du Manoir, S.J., vol 2, (Paris, 1952), page 946, note 11), но, как и Игнатий, без излишней эмоциональности. Можно сказать, что каждый святой или блаженный в Обществе с нежностью сына воспитывал в себе любовь к Марии. Numquam quiescam donec obtineam amorem tenerum erga dulcissimam matrem Mariam (Я не успокоюсь, пока не обрету нежной любви к нашей сладчайшей Матери Марии) (V. Cepari, S.J., Vita di S. Giovanni Berchmans (Roma, 1921), p. 211.)

Общество всегда защищало славу Марии – с помощью богословских исследований, проповедей и наставлений в вере, с помощью искусства и архитектуры, миссий и Марианских конгрегаций, но прежде всего в своей повседневной жизни. Апостольская деятельность Общества была такова, что янсенисты говорили, будто под влиянием иезуитов христианство выродилось в “марианство” ( Litterae e nonnulis protestantebus theologis Gronengznis ad S. Patrem Pium IX datae,d.d. 1 dec. 1868). Это было ложное истолкование сентенции Ad Iesum per Mariam (к Иисусу через Марию), которую присвоило себе Общество. Однако мы и в самом деле всегда видим в Марии Матерь, Путь, “Защитницу, Помощницу, Споспешницу и Посредницу” (Свет народам, 62), но всегда при этом сосредоточиваем все внимание на Христе - так настаивал Игнатий (Fontes Narrativi, II, MHSI, vol. 73, Monumenta Ignatiana, Series IV, t.2, (Roma, 1951), pp. 9-10)

Особенности почитания Марии в Обществе

Одна из выдающихся особенностей почитания Марии Обществом Иисуса – необычайное доверие (Духовный дневник, 2,4 и 5 февраля 1544 г) , подобное доверию сына к матери – матери, проявившей полное подчинение (Духовные упражнения, 108), чтобы послужить Своему Сыну, став “рабой Господней”, что для Игнатия всегда было выражением окончательной цели человека (Там же, 23).

Богословы представляют нам Марию как непорочное, чистейшее из всех творений, вознесенное над всеми ангелами и святыми (Суарес, Беллармин и Канизий), поскольку Иисус Христос – единственный Человек, Который мог не только избрать Собственную Мать, но и создать Ее в Своем всеведении и всемогуществе, сделав ее совершеннейшим из творений, “превознесенным Господом как Царица вселенной” (Свет народам, 59).

Мария была плодом Божьего всемогущества и служила Его безграничной любви, и потому, как Дочь Отца, Мать Сына, Супруга Святого Духа, “возвеличена после Сына превыше всех ангелов и людей” (Там же, 66) и находится ближе всех к Пресвятой Троице, так что мы можем сказать о Ней словами Льва XIII, цитирующего Иоанна Дамаскина, что eius in manibus sunt thesauri miserationum Domini (в Ее руках – сокровища Божия милосердия) (Diuturni Temporis, ASS 31, pp. 146-147).

Писание дополняет эту картину, говоря нам, что Мария была творением, которое ближе всего приблизилось к тайне Христа, Ибо только Она дала Ему Его Человечество и разделила Его крестные страдания. Мария – mater dolorosa, страдавшая, как никто в этом мире, и ставшая “нашей Матерью по благодати” (Свет народам, 61), вдохновляющей нас на сострадание и в то же время призывающей нас быть тем, чем мы являемся в действительности. Когда мы видим, как Она страдает “без колебаний у креста” (Там же, 62). и понимаем, что Иисус дает Ее нам: “Жено! се, сын Твой… се, Матерь твоя!” (Ин, 19, 26-27), .когда мы размышляем об “одиночестве, великой скорби и истощении Владычицы нашей” (Духовные упражнения, 208), это может лишь уверить нас в том, что Царица Небесная, вознесенная и могущественная, знает о наших страданиях, ибо Она родила нас в страдании с любовью, уступающей разве что любви Божией. Она – Дева, давшая “пример материнского чувства” (Свет народам, 65), которым Она желает поддержать нас. “Своей материнской любовью заботится Она о братьях Сына Своего, еще странствующих и находящихся в опасностях и тревогах” (Там же, 62). Поэтому Она – знамение надежды и утешения, и потому в наших тревогах из нашей груди вырывается крик: “Monstra te esse matrem!” (“Покажи, что Ты – наша Матерь”) (Из Ave Maria Stella).

Дух сыновства, подобный отношению ребенка к Матери – черта Игнатия. Именно этот дух заставил его увидеть себя “ничего не стоящим малым рабом” Марии в Вифлееме, вызывал у него, когда что-то ему не удавалось, “какой-то стыд или нечто подобное стыду перед лицом Богоматери”, как он несколько раз отмечает в “Духовном дневнике”: “Я увидел образ Богоматери и понял не без внутреннего страдания и слез, какой тяжкой была моя вина, потому что мне показалось, что Богородица, Которая так часто за меня молилась несмотря на мои многочисленные падения, разгневалась на меня так сильно, что скрыла Себя от моих глаз, и я не находил умиления ни в Ней, ни свыше”. “Когда я молился Сыну, чтобы он заступился за меня перед Отцом вместе со Своей матерью, я ощутил побуждение предстать перед Отцом, и это движение заставило меня почувствовать, что мои волосы встали дыбом, а тело мое очень сильно горит, а за этим последовали слезы и умиление во время литургии” (Духовный дневник, 15 и 8 февраля 1544 г.)

Иезуиты продолжают искать заступничества у Марии как у Матери, на это всегда надеялся и желал св. Игнатий: “Да будет Богоматери угодно стать Посредницей между нами, грешными, и Ее Сыном и Господом и упросить Его, чтобы при помощи наших трудов и усилий Она смогла преобразить наш слабый и жалкий дух и сделать его сильным и исполненным радости во славу Божию” (Письмо св. Игнатия к Агнес Паскувль, 6 декабря 1524 года)

o.Педро Аррупе SJ