Начнем с описания. В сознании людей, далёких от серьёзного христианства, духовное лицо – это тот, кто скорее всего «убежал в монастырь от ...». И здесь целый список причин, в зависимости от воображения ищущего «реальной мотивации». Вы узнаете, что, оказывается, парень (или девушка) ушел в монастырь, потому что его бросила девушка или он пережил ужасную трагедию, потому что он неудачник, инвалид, потому что не было другой возможности реализовать себя, потому что искал беспечной жизни и т.д. и т.п. Люди пробуют найти обычное житейское объяснение тому, что вполне нормальный парень или девушка у них на глазах вдруг взяли и заточили себя в монашестве. Почему?
Правда в том, что данные «бытовые» причины на самом деле сопутствуют многим уходящим в монастырь. Но насколько они определяют их выбор? Есть монахи, которых бросили, но есть и те, которые из-за монастыря бросили не менее любимых и любящих. Есть такие, которые не выделялись особыми способностями, но есть и те, кто на момент ухода был на вершинах карьеры, славы, бизнеса. Если проанализировать внешние условия тех, кто уходит в монастырь, то мы не найдем никакой «бытовой» закономерности. Значит ли это, что внешние условия не обусловливают монашеский выбор? Скорее всего влияют, но не определяют.
Намного сложнее найти причину «бегства в монастырь» в глубинах «больной» психики монаха. Те течения психологии, которые не хотят признать существования духовной сферы в человеке, будут искать причину именно в неврозах, страхах, психологических травмах монаха или монахини. Именно здесь некоторые читатели разместили бы т.н. «зависимых от Бога». Теоретически можно выстроить вполне логичное обоснование ухода в монастырь, как бегство израненной психики в идеальный оазис монастыря, своеобразный маленький рай на земле. Но что говорит практика? Опыт говорит опять же о проблемных психологических предпосылках (как определяющих) только у некоторых кандидатов в монастырь, которые чаще всего отсеиваются в первый же год подготовки к монашеской жизни (у католиков т.н. постулат, новициат). Да и монастырь – это далеко не царство «нехочухи», а скорее – чистилище на земле.
Приходя в монастырь, человек попадает в довольно замкнутое общество, функционирующее по своим правилам. Сам приход в монастырь связан с беседами кандидата с опытными духовниками и психологами. Поэтому попасть в монастырь с серьёзными психическими увечьями практически нереально. Даже если допустить, что в монастырь попадет кандидат, мотивируемый неврозом, то он не выдержит ритма монашеских будней. Строгий распорядок дня, переполненный молитвами, медитациями, работой, учебой не под силу нездоровой психике. Тем более «зависимый» человек всюду носит зависимость в себе. Проблемы остаются в человеке, их невозможно оставить за стенами монастыря. Обилие молитвы, молчания, медитаций над Священными текстами, конференций и бесед с духовниками уже в первые дни монастырской жизни приведут ко взрыву нездоровой психики. Практика показывает, что люди даже со здоровой психикой переживают в монастыре внутреннюю «мясорубку», когда процесс духовного роста (начинающего с самопознания) обнажает их изъяны, привязанности, неразрешенные внутренние конфликты и т.п. Такое может выдержать только тот, у кого мотивация настолько мощная, что она намного глубже бытовых, психических или биологических потребностей.
Монашеская жизнь становится логичной и понятной, если на неё посмотреть с точки зрения христианства. Если признать факт существования Бога (со всеми вытекающими последствиями), который зовет определенных людей к особой форме деятельности, тогда в Его намерениях следует искать причину появления монашества. Ведь с точки зрения здравого рассудка удивляет решение вполне нормального человека, который вдруг всё бросает и желает только одного – Бога, Его Царства. Это «вдруг» имеет свою предысторию именно в духовных переживаниях личности. Естественно, какие-то бытовые или психические переживания способствуют тому, что человек открывается на духовный уровень познания мира. Но те же предпосылки могут быть не только негативными, но и вполне позитивными (хорошая среда, счастливое детство, отличные перспективы на будущее в светской жизни). Но коллейдоскоп переживаний складывается так, что человек вдруг открывает то, чего не видят другие, и начинает желать того, к чему его близкие безразличны. Ему мало того, что может дать этот мир. Человек настолько открывает Бога, Его Личность, Замысел относительно мира и своей судьбы, что готов бросить всё ради того, чтобы вступить в духовную войну с тем, что стоит между Богом и человеком. А это уже начало монашеской жизни.
В монашестве человек решается на что-то, что сильнее инстинктов! Сознание одного этого факта повергает всё естествознание, все устремления материалистов свести человека к биомассе. Факт существования монашества повергает материалистическую психологию, потому что на лицо небывалый личностный рост. Оказывается, можно быть не только человеком-животным, но человеком-существом, выходящим далеко за грани биологии. Языческий опыт показывает, что сверхъестественность человека возможна. Но только христианский опыт доказывает, что настоящий и всесторонний рост человеческой личности не возможен без помощи и руководства со стороны Бога. Он мотивирует, Он открывает перспективы, Он подсказывает правильное направление развития. Все альтернативные варианты заканчиваются увечьем или разрушением человеческой личности. Остается две возможности: идти, но под полным руководством Господа, или вообще не играть со сверхъестественным.
Монашеская жизнь даже, казалось бы, наиболее оторванная от обычной жизни людей (т.н. закрытые монастыри), на самом деле существует только потому, что наш мир неправильный, он нуждается в усилии исправления. Поэтому важно помнить, что идеал человека – это не монах. Бог не задумывал Адама как монаха. Но Он зовет определенных людей на активную работу по исправлению искажения этого мира, восстановления в нем гармонии между Творцом и творением. Каждый монах – это вызов, брошенный миру. Это видимый знак того, что есть люди, которых Господь так потянул за собой, что они оставляют всё и направляют все свои силы на то, чтобы отстраивать Его Царство в себе и в других.
Силу монашества мы открываем в их молитвенной помощи, величайшем подвиге духа, сверхъестественной мудрости. Смысл существования монашества не в бегстве от мира, а в борьбе на передовых со злом этого мира. И именно глубочайший монашеский опыт позволяет нам открывать подводные течения и глубинные источники наших проблем. Они показывают людям, что первопричины их бед не во внешнем, не в психике и зависимостях, а в недостатках духовной сферы. Потому что наше «я» - это не кусок мяса, не клубок переживаний, а вечное существо, направленное к Сущему. Исправление духовной сферы, восстановление тесного и непрестанного контакта с Господом приводит к исцелению всех внешних сфер жизнедеятельности человека. Но для этого нужны монахи, которые забрались на глубины Бого- и человекопознания, и могут помочь другим.
Правда в том, что монашество – это путь, процесс. Этот путь измеряется не годами, но интенсивностью контакта с Богом. Поэтому независимо от возраста есть монашествующие более глубокие духовно, открытые на реализацию Божьего Замысла спасения человека через человека. Но есть запутавшиеся, закопавшиеся в своих или чьих-то переживаниях, духовно ослабленные, слабо контактирующие с Богом. Понимая, сколько может сделать человек, ставший прозрачным орудием в руках Бога, каждый христианин должен с трепетом помогать духовным воинам выстоять борение. Потому что от их успеха и уникального сотрудничества с Господом во многом зависит судьба этого мира.
Материал предоставлен порталу Baznica.info для публикации священником Андреем Рылко
|
E-mail: catholic@lietuvoje.info 
