Что за неблагодарный труд – перерисовывать блистательный и многоцветный образ меня самого, сложившийся в воображении людей, менее яркими, серыми, даже бесцветными красками! Ведь мы вырастаем, чтобы цвести и плодоносить, а не увядать в забытии на пустыре. Поэтому нас и удивляет, что именно такой путь – не ввысь, а вниз – избрал для Своей жизни Иисус. Символическим отображением и как бы сокращённым изложением этого пути является совершаемая сегодня литургия Вербного воскресенья. Начинается она осанной, радостным пением и шествием с ветвями, означающими триумф. Но уже через несколько минут звучит с алтаря брутально-реалистичное описание страданий и смерти Христа.
Они пришли в самый триумфальный момент, когда на улицах ещё звучат приветствующие Иисуса возгласы, когда на въезде в Иерусалим ещё не собраны с земли одежды и ветви, которые толпа постилала Ему под ноги. Миру интересны те, кто добивается успеха. После успешного выступления идола толпы обступают репортёры, фотографы, собиратели автографов и млеющие от восторга почитатели. Благодаря известности приходят и новые сторонники.
Это воскресенье дышит надеждой. Это воскресенье несёт весть о добром и милосердном Боге, который так «так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин 3, 16).
Бич в руке Иисуса – это, пожалуй, нечто необычное. Если бы не тот факт, что историю об изгнании торговцев из храма, не противореча друг другу, рассказали нам все евангелисты (см. Мф 21, 12-13; Мк 11, 15-17; Лк 19, 45-46; Ин 2, 13-17), мы могли бы усомниться в том, что поведение такого рода можно допустить у Того, Кто сам считал себя образцом кротости и смирения (см. Мф 11б 29), и о котором за столетия до этого пророчествовали, что Он «трости надломленной не переломит, и льна курящегося не угасит» (см. Ис 42, 3; Мф 12, 20).
Как радостно оказаться в обществе человека «преображённого»… Не такого, как все. Человека, осиянного блеском славы или блеском золота, кого-то несравненно более мудрого или лучшего, чем мы, либо более ловкого физически, либо обладающего большей властью. «Хорошо нам здесь быть», – воскликнули апостолы Пётр, Иаков и Иоанн, когда на горе Фавор неожиданно оказались перед преображённым Иисусом (см. Мк 9, 5). С незапамятных времён выдающиеся люди были окружены уважением, удивлением, поклонением, а иногда чуть ли не религиозным культом. Когда апостол Павел в греческом городке Листра чудесным образом исцелил одного с рождения хромого человека, очарованная толпа попросту нарекла его богом, как и сопутствовавшего ему Варнаву. Обоим апостолам пришлось немало потрудиться, чтобы удержать народ от принесения им жертв, и разъяснить, что они обычные люди, а вовсе не какие-то небожители (см. Деян 14, 8-18).
Великий пост открывается для нас вестью и призывом. И то, и другое приносит миру Иисус, вернувшись после сорока дней поста на горе искушения. В двух сжатых фразах, записанных Марком, сказано всё, что лежит в основе христианства и что в жизни ученика Иисуса единственно важно и необходимо.
Публикуем текст Послания Святейшего Отца на Великий пост 2009 года на тему "Иисус, постившись сорок дней и сорок ночей, напоследок взалкал" (Мф 4, 2):
· Послание Святейшего Отца
Дорогие братья и сестры!
В начале Великого поста, составляющего путь наиболее интенсивного духовного погружения, литургия вновь предлагает нам три практики покаяния, очень дорогие для библейской и христианской традиции - молитву, милостыню, пост - чтобы подготовить нас лучше отпраздновать Пасху и пережить опыт силы Божией, которая, как мы услышим во время пасхального Всенощного бдения, "изгоняет зло, смывает вину, возвращает падшим невинность и унывающим радость, изгоняет вражду, рождает согласие и покоряет всякую власть" (Провозглашение Пасхи). В традиционном Послании на Великий пост этого года мне бы хотелось особо остановиться на ценности и смысле поста. Великий пост вызывает в памяти сорок дней поста, проведенных Господом в пустыне перед началом Своей публичной миссии. Читаем в Евангелии: "Иисус возведен был Духом в пустыню, для искушения от диавола, и, постившись сорок дней и сорок ночей, напоследок взалкал" (Мф 4,1-2). Как Моисей, перед тем, как получить скрижали завета (ср. Исх 34,28), как Илия, перед тем, как встретить Господа на горе Хорив (ср. 3 Цар 19,8), так и Иисус, молясь и постясь, готовился к Своей миссии, началом которой стала жестокая схватка с искусителем.
Сегодня ты пришёл в церковь, хотя никакого праздника нет. Пришёл, хотя этого не требует ни одна заповедь. И наверное, не только потому что другие идут, что такая уж традиция сложилась или что жена разобидится, если не пойдёшь. Сегодня в церкви голову каждого посыпают пеплом. И ты хочешь, чтобы им посыпали и твою голову тоже. И чтобы тебе хотя бы раз в году напомнили всю голую правду о человеке. Без всей этой пыли в глаза: «магистр», «профессор», «меценат», «инженер», «директор». Без «дорогой», «уважаемый», «любимый». И даже без этих будничных, затёртых «друг», «брат», «приятель».
Услышав о творимых Иисусом чудесах, он жил уже только одной мыслью: встретиться с Ним лично! Иногда овладевают нами такие неожиданные прихоти: раздобыть автограф чемпиона страны, увидеть живьём и вблизи приехавшего из-за границы политика, поцеловать руку Папы. Самые упорные мечтатели иногда прикладывают невероятные усилия, тратят время и кучу денег, только бы осуществить свои планы – планы и не великие, и не важные, а иногда попросту смешные и ребяческие. Для паралитика из сегодняшнего евангельского чтения встреча с Иисусом была чем-то большим, нежели просто прихотью. Он возлагал на эту встречу большие надежды. «Мне бы только предстать перед Ним, – думал он, – и жизнь станет другой. Он исцелит меня!» Откуда такая уверенность? Ну как же, больные и бедные в поисках спасения хватаются за всё подряд. Им не остаётся ничего другого, как только только уповать на Бога. Уже сама эта надежда приносит облегчение.
«Не приближайтесь! Я нечист!», – так, согласно предписаниям Моисеева закона, должен был кричать каждый прокажённый, случайно оказавшийся поблизости от здоровых людей (см. Лев 13, 45). Именно случайно, потому что делать это умышленно ему было нельзя. Между ним и людьми стояла, прежде всего, болезнь. В те времена ещё неизлечимая, заразная, пугающая и отталкивающая. Болезнь, которая медленно, но неумолимо превратит его тело в иссыхающий и разваливающийся на куски мешок с трухой и гнилью.
E-mail: catholic@lietuvoje.info 
Ис 50, 4-7 
