Выслушав яркий текст сегодняшнего Евангелия, вдоволь надивившись всему, что две тысячи лет назад Иисус сотворил в доме начальника синагоги Иаира, возможно, стоит сделать смелый шаг к теме, над которой мы просто-таки обязаны поразмыслить после только что услышанного евангельского чтения.

Он сказал над хлебом: «Это Тело Моё». Над вином сказал: «Это Кровь Моя». И велел: «Берите и ешьте! Берите и пейте! А то, что сейчас сделал Я, делайте и вы в память обо Мне» (ср. Мк 14, 22-23; Лк 22, 19). С того самого дня и после этих слов у Церкви есть Евхаристия.

О том, что произошло в горнице, в результате чего мы приглашены на дивный пир Тела и Крови Господних, в священных книгах Нового Завета есть несколько рассказов. Они вышли из-под пера людей, которые после воскресения Иисуса участвовали в совершаемом первыми христианскими общинами обряде преломления хлеба и питья из общей чаши, и каждый день жили сутью этой Тайны (см. Мк 14, 22-25; Мф 26, 26-29; Лк 22, 15-20; 1 Кор 11, 23-25).

Быть может, опираясь на их слова, нам стоит сегодня, в праздник Божьего Тела, когда мы торжественно носим освящённую гостию по улицам наших городов и сёл, коснуться, хотя бы бегло, теологии Евхаристии и тем самым подкрепить нашу веру и сделать более глубоким наше личное отношение к этому наивысшему и наисвятейшему из таинств Церкви.

Что такое Евхаристия?

Сегодня апостолы обретают Святой Дух от воскресшего Иисуса. Он дунул на них и сказал: «Примите» (Ин 20, 22). Они ничего не почувствовали, ничего не увидели. Как можно радоваться тому, чего не видишь и не ощущаешь? Поэтому в этот вечер они и не радовались Святому Духу. Они радовались Иисусу. Он возвращался к ним после смертных мук целым и здоровым, хоть и со следами ран. Возвращался после смерти живым. Будто всё, что навалилось в предыдущую неделю на Него и на них, было только дурным сном. «Ученики обрадовались, увидев Господа» – записал летописец тех событий Иоанн (Ин 20, 20).

Только две ночи в году Церковь проводит с особой торжественностью. Одну из них она называет «Святой». Другую нарекли «Великой». Первая я вила миру любовь Бога, рождающегося на земле как человеческое дитя. Другая озарила людей триумфом и могуществом Воскресшего. В первую Бог зримо встал посреди нас, облечённый в человеческое тело, родившись от Девы Марии. В другую человечество, в которое облеклось Слово, воссияло во Христе славой Божественности. Первая была вратами к жизни в трудах и унижении. Вторая – одолела труды, унижения и даже саму смерть прикосновением ничем непреодолимого Божьего всемогущества. Первая ночь была для второй. И обе – для человека.